Тайцзи-цюань стиля Чень

Беседа в даосском монастыре (часть 1)

Сяояо Синчжэ
Перевод: Фаттаховой С. www.chentaichi.ru

Было раннее туманное утро. Еще не было признаков шумной толпы, которая позже будет бродить вокруг основания горы и карабкаться вверх по дороге к храму – с огромным золотым Буддой, экзотической резьбой на камнях и рядами торговцев сувенирами вдоль дороги к его воротам.

Хотя это была та же гора, я пошел другой тропой. Пройдя через небольшую каменную арку, практически незаметную здесь в подлеске, дорога вела через тоннель из деревьев, а затем начинала свой подъем вверх по крутому склону.

Моей целью был маленький даосский гуань, заколоченный и брошенный из-за политического притеснения в то время, когда я впервые случайно его нашел, много лет назад, но надеюсь теперь восстановленный.

Тропа прокладывала мой путь через валуны и заросли зеленого густого бамбука. Стершиеся каменные ступени понемногу сужались по мере того, как усыпанная листьями тропа поднималась все выше. В предрассветной тишине медленно сгустился туман, пока не остались видны только ступени, валуны, бамбук и мои ноги. Затем взошло солнце, и мягко опускающаяся дымка вокруг меня засияла золотым светом, перед тем как постепенно рассеяться в теплых лучах.

Я искал давно не издававшийся древний текст – Лю И-Мин «Дао шу ши эр чжун», который я годами выискивал в пыльных книжных магазинах и закоулках Шанхая и Гонконга. Маленький даосский монастырь наверняка должен был иметь копию, не имеющуюся в наличии в других местах, так как они часто дополняли свой доход продажей даосских книг. Но живет ли кто-нибудь в этом монастыре?

В холодном тумане мягко раздавалось эхо от моих шагов, вдруг я ощутил едва различимое дуновение аромата. Благовония! Я сразу приободрился. Тропа вела к глубокому скалистому водоему с серебряными карасями, образованному маленьким водопадом, и там же были ворота.

Волнистая стена, похожая на спину дракона, была покрыта сверху черной черепицей и изгибалась дугой над входом. На обеих створках тяжелых деревянных ворот были большие медные дверные молотки в форме зверей со свирепыми глазами и широким носом. Едва я успел приподнять дверной молоток, как другая створка ворот немного приоткрылась, и показались два глаза, которые смотрели примерно на уровне моей груди, а затем поднялись к моему лицу. «Шифу хао!» - приветствовал я человека у двери. «Простите, что беспокою Вас, но …» я спросил по поводу их библиотеки и возможности её посетить. Он молча отошел назад, и, когда я прошел в ворота, он указал в направлении нескольких деревянных ступенек в задней части широкого внутреннего двора.

Внутренний двор был пыльным, а в середине дымился большой черный котел. Это был треножник, котел на трех ногах. На его боках стояли извивающиеся драконы, и казалось, что курящийся дым благовоний исходит от них. По легенде в этой области горы находилась настоящая лаборатория уединившегося алхимика во время династии Цзинь более тысячи лет назад.

Я немного поблуждал по проходам в лабиринте деревянных коридоров перед тем, как нашел библиотеку. Она была наглухо закрыта балкой, прикрепленной скобами к наружной стороне двери. Повернувшись назад с некоторым разочарованием, я услышал торопливый топот ног, приближающийся с задней части огороженной территории. «Вэй! Ши Чжу! Вы хотели библиотеку?»

Даос был краснощекий, довольно полный и улыбающийся, на вид ему было около 35 лет; он легко снял балку, толчком открыл двойные двери и пошел вперед в темное и душное пространство. «Лю И-Мин, говорите? Хороший выбор! Так, давайте посмотрим …»

Пока он искал, мы разговаривали. Он с гордостью сказал мне, что был посвящен в монастыре Удан в Хубэй. «Вы знаете Тайцзи?» - спросил он. «Я могу научить Вас!» Его энтузиазм был заразителен. Там, говорил он, монастырь был построен прямо на обрывистом гребне вершины Тянь Цзу. «Кстати, о драконах – ци в том месте потрясающая. Построен в точности на вершине спины драконьего гребня.»

Я спросил, что побудило его стать даосом, и он тихо засмеялся, немного остепенившись. Он ответил, что у него не было выбора. Будучи еще ребенком, он чувствовал, что в жизни есть нечто большее, чем то, что каждый считает важным. «Это была необходимость узнать для чего существует жизнь. Позже я обнаружил, что интеллектуальное познание недостаточно, нужно реализовать это знание, чтобы быть им, чтобы знать откуда ты пришел и куда ты идешь. Даосизм представлялся мне как путь, который поможет мне достичь этого.»

А почему не Буддизм, спросил я. Его ответ меня удивил.

«Это было бы также хорошо. Вы знаете, забавно, как люди цепляются за внешнее, когда важна внутренняя суть. Мой учитель в Удане говорит так. Лаоцзы это тоже сказал в самой первой главе его Даодэцзина.» Когда я подумал о людях, ошибочно принимающих внешнюю оболочку за содержимое, у меня в голове возник образ маленьких детей, которые игнорируют свои новогодние подарки, играя с упаковочной бумагой.

«Лю И-Мин сам постоянно подчеркивал, что Буддизм, Даосизм и даже Конфуцианизм – все один поток. Сань Цзяо вэй и, ба! Хэй, чжао дао ле! О! Нашел!»

Он держал в руках пыльную синюю обернутую тканью коробку с двумя костяными застежками и, немного сдув с неё пыль, поставил на деревянный библиотечный столик. Затем, вынув несколько книг в традиционном синем переплете, он сказал: «Мой учитель в Удане пришел из дальней западной области Китая и стал даосом довольно поздно. Он до этого изучал другие вещи. Но он сказал, что самое первое, чему людям нужно научиться в своем стремлении – это осознавать распространенные ловушки. Зацикливание на том, как человек или учение выглядит, и либо отвергание их, либо слепое присоединение к ним – это всеобщая проблема. Но это только одна из многих вещей, которые могут остановить ваше обучение. Он сказал, что наиболее важно знать, как и где можно сделать неправильно, потому что это происходит с каждым, снова и снова. Очень жаль, когда люди попадают в ловушку, дойдя до уровня, который еще весьма далек от их максимальных возможностей. Если вы научитесь распознавать, что может поймать вас – ловушки в обучении – у вас будет больше шансов продвинуться достаточно далеко, чтобы измениться.» (1)

Я был озадачен. «Ловушки в обучении? Но я думал, что вы начнете с медитации или …»

«Тьфу! Вы такой же как и все.» - сказал он с притворно-негодующим взглядом, затем улыбнулся. «Син мин шуан сю, ба! Равно совершенствовать и сущность и жизнь! Вот почему мы в Удане занимаемся внутренними боевыми искусствами, мы учимся растягивать и расслаблять внешнее, что помогает нам растягивать и расслаблять внутреннее. Каждый может делать это помногу. Мой учитель говорит, что ключ в расслаблении того страстного желания всегда быть правым, и выкидывании из головы большинства вещей, в которых вы так уверены, что вы это уже знаете! Тайцзи учит этому. Почему бы вам не придти сюда на рассвете, мы бы могли практиковать вместе, пока вы здесь?»

Я с радостью согласился, и он засуетился, собирая посуду для приготовления чая. Я пытался вспомнить, где Лао-Цзы говорил о внешнем и поверхностном, и в конце концов спросил.

«В самых первых двух строках первой главы – вот на сколько это важно. В действительности практически в каждой главе есть что-нибудь о ловушках на начальном уровне и иногда – как их избежать. Первая глава предупреждает нас не путать название с самой вещью и ограничивать страстные желания. Вторая глава предостерегает нас от излишнего полагания на авторитетные мнения, так как при этом вы отбрасываете вашу собственную способность осознавать истину. «Каждый знает, что красивое красиво…» - а что, если вы не согласны? Вы об этом скажете? Или будете вы проверять себя до того, как вы осознаете мысль?»

Он поставил чайник на старинную Фэн-лу, трехногую печку, используемую для нагревания воды для чая, бросил немного горящей бумаги на щепки для растопки, и после продолжил: «Третья глава у Лао-Цзы указывает на то, что некоторые люди принимают умность за мудрость – но «мудрость» и «умность» это разные проявления разума. Проще говоря, некоторые люди считают, что единственный способ познания заключается в голове, но Лао-Цзы говорит: «Сюй ци синь, ши ци фу: опустоши ум и наполни живот». Когда вы «наполняете живот» и двигаетесь от Даньтяня – Киноварного поля в нижней части живота – качество ваших движений меняется в корне, и часто вместе с этим меняются качество и природа вашего мышления.»

Я рассказал ему о моих друзьях хиппи, которые поняли эту фразу «опустоши ум и наполни живот» абсолютно дословно, и самодовольно говорили: «Но ведь Лао-Цзы сказал, что это и есть Путь!»

«Вы знаете,» – ответил он – «нельзя читать Лао-Цзы как рассказ. Книги такой тематики требуют другого способа чтения. Вы должны обдумывать её, держа мысли в голове. Это похоже на твердый леденец» - тут его круглое лицо приобрело задумчивый вид – «вы как бы высасываете пищу из мысли, медленно и упорно. И чем дольше вы это делаете, тем слаще это становится! Мысли, похожие на эти, на самом деле кормят глубокую часть нас – часть, которая обычно голодает. Это не вот этот живот, который надо наполнять!» - сказал он, похлопывая свой солидный, но плотный живот, и засмеялся.

Тут вода закипела и он налил её в уже приготовленный заварочный чайник, затем сразу же вылил из него кипяток на чашки, стоящие на неглубоком блюде. Потом он снова наполнил заварочный чайник, накрыл его крышкой, выставил наши маленькие чашечки и замер, собираясь с мыслями.

«Глава пять Дао-дэ-цзина это настоящее оскорбление нашего громадного самомнения. «Тянь Ди бу жэнь, и ваньу вэй чугоу – Небо и Земля нечеловечны, они относятся ко всем существам как к соломенным собачкам (для жертвоприношений).» Всё в созидании приносится в жертву! Всё. Все вещи приходят и уходят из существования, как воздух проходит через кузнечные меха, гигантские меха, большие как вселенная. Перед лицом этой необъятности, что вы можете сказать? Просто замолкаешь.»

Он встряхнул головой, наливая чай и протягивая мне мою чашку. «Когда у вас есть такая точка зрения, высказывания подобные: «Если бы Бог был действительно Богом, он бы не позволил моей маленькой собачке умереть!» моментально распознаются как детское мышление. Насколько важными мы себя считаем?!»

Толстый монах закрыл глаза на секунду, сделав первый глоток. «Это по настоящему отборный созревший То-ча чай, вы чувствуете богатство вкуса на языке?» Он вопросительно приподнял брови, но до того, как я успел ответить, он продолжил дальше: «Но та глава у Лао-Цзы немного шокирует, не правда ли? Хороший пример того, как работают книги такой тематики: они создают очень продуманный шок для вашего самомнения, что помогает немного ослабить вашу твердую скорлупу и дает возможность другому виду знания – мудрости – пройти через неё.»

«Это возвращает как раз к тому, что мой учитель говорил в самом начале: ключом является расслабление того страстного желания всегда быть правым, и выкидывание из головы большинства вещей, в которых вы так уверены, что вы это уже знаете! Даже себя: большая ловушка номер один. Лао-цзы говорил: «Без себя, какие беспокойства могут быть у вас?!»

«Теперь, что там с той книгой?» - продолжил он. «Нам нужно закончить с этим делом, потому что я должен сегодня утром встретиться с Настоятелем. Так как насчет Тайцзи завтра утром?»

Мы договорились встретиться рано утром на следующий день. В действительности я провел с ним немало времени на протяжении всей следующей недели. Мы говорили о многих вещах, так как мне его точка зрения показалась однозначно оригинальной и интересной. Относительно основной темы сегодняшнего дня, во время серии наших бесед даос указал на несколько наиболее распространенных, как он выразился, «Ловушек на Пути», которые я постарался записать как можно подробнее. Позже, чтобы прояснить их для себя, я систематизировал и отобрал их из своих записей. Вот что у меня получилось, возможно кому-то это может оказаться интересно или полезно:

Продолжение…

Примечание:

1. Я позже понял, что это также есть и у Лао-Цзы в главе 71: «Только осознавая, что заболевание является заболеванием, возможно не заболеть.» Один мой друг заметил, что в работах Идрис Шаха, особенно в поздних работах, основательно исследуются ловушки на пути учеников. Какое бы мнение ни было о человеке, или о его утверждениях, обучающая ценность информации говорит сама за себя.